ЗА ОКНОМ ПРОМЕЛЬКНУЛА НАДПИСЬ: «Станция «Полярный круг». Следующая остановка наша.
Моросит мелкий холодный дождь. Шестнадцать энтузиастов — подводников, сгибаясь под тяжестью снаряжения, медленно шли к пункту назначения. Где-то рядом, за домиками станционного посёлка, лежит Белое море…
… Решение о поездке в Заполярье пришло к нам не вдруг.
Ещё летом 1959 года, на сборе спортсменов-подводников Академии наук СССР в Массандре, у многих из нас возникла неудовлетворённость обычными тренировочными погружениями. Изучив и освоив технику легководолазного спорта, мы начали осознавать всё богатство возможностей его практического применения. Ихтиология, биология, археология и океанология представляют обширное поле деятельности для спортсмена-подводника.
МЫ ЕЩЁ НЕ ЗНАЛИ, ЧЕМ БУДЕМ ЗАНИМАТЬСЯ. Но твёрдое решение отдать свой опыт на службу науке и народному хозяйству созрело и окрепло в нас именно тогда.
В организованный при Академии наук СССР самодеятельный Клуб подводного спорта обратился член-корреспондент АН СССР Л. А. Зенкевич с просьбой помочь сотрудникам Беломорской биологической станции МГУ в изучении подводного мира Белого моря.
Предложение, конечно, было принято с восторгом. Началась подготовка экспедиции. Появились и первые трудности. В результате «заседаний», «семейных советов» наши ряды заметно поредели. Осталось всего 16 спортсменов, но это были настоящие энтузиасты. Поддержка, оказанная ЦК ДОСААФ, позволила разрешить проблему приобретения семи аквалангов, а получение компрессора типа ПЗУС, предоставленного во временное пользование дирекцией МГУ, окончательно вселило веру в успех.
Пожалуй, самым трудоёмким делом в подготовке экспедиции было изготовление самодельных гидрокостюмов.
Клеили костюмы из резины долго и трудно. Изготовление кинофотобоксов, ружей, глубиномеров и ножей тоже было не простым делом.
Когда пришло время отправляться в путь, оказалось, что в среднем на каждого из 16 участников экспедиции, не считая собаки, приходится около 80 кг клади.
МЫ УЕЗЖАЛИ В КОНЦЕ ИЮЛЯ. В Москве стояла тридцатиградусная жара. Впереди нас ждали неизведанные холодные воды Белого моря.
Беломорская биологическая станция МГУ расположена на южном берегу Кандалакшской губы, напротив острова Великий, от которого ее отделяет узкий пролив со звучным названием Великая Салма.
В одном километре южнее биостанции возвышается гора с отметкой Северного Полярного круга. Побережье изрезано бесчисленными заливами, проливами и губами. Круглый год на биостанции ведутся работы по изучению состава и распределения морской фауны и флоры прилегающего района.
В это лето в дружную семью биологов влился не менее дружный отряд спортсменов-подводников. Аборигены сразу же дали нам ласковое прозвище — «водолазики». В число водолазиков входили физики и радисты, металлурги и биологи, и даже один астроном.
БИОЛОГОВ ВОЛНОВАЛА ПРОБЛЕМА ЭФФЕКТИВНОСТИ ДНОЧЕРПАТЕЛЕЙ, которую мы были призваны разрешить. Издавна повелось, что основным прибором в руках биологов для взятия проб придонной фауны и флоры был дночерпатель. Его опускают с помощью троса на дно, закрывают, а затем поднимают всё содержимое на поверхность для исследований. Но в последнее время учёные всё чаще и чаще стали отмечать, что данные, полученные с помощью других методов, расходятся, а иногда просто противоречат данным, полученным с помощью дночерпателей.
С ПЕРВЫМ НАШИМ ЗАДАНИЕМ МЫ СПРАВИЛИСЬ ДОВОЛЬНО БЫСТРО. Путём непосредственных наблюдений на дне моря удалось установить, что на твёрдых каменистых грунтах дночерпатель обладает практически нулевой эффективностью. Но даже при наличии мягкого грунта для составления чёткой количественной картины приходится брать дночерпателем большое количество проб, в особенности при чередовании плотности донного покрова. Поэтому следующей задачей, которое поставило перед нами научное руководство биостанции, было прокорректировать полученные ранее данные.
По специфике работ наш отряд был разбит на две группы — зоологов и ботаников.
Зоологи в основном решали задачу корректировки и, кроме того, занимались качественным отбором различных животных с больших площадей дна. Усилия ботаников были устремлены в другом направлении. Требовалось определить места нахождения и границы распространения ценных для промышленности, рыбного и сельского хозяйства морских водорослей (ламинарии — морской капусты, филофоры, фукусов и др.) в зоне сублиторали.
С первых же дней работа увлекла и захватила нас. Это было как раз то, о чём мы мечтали год назад.
Погода менялась по нескольку раз в день. Но ни холод, ни дождь, ни волны не могли заставить нас отказаться от ежедневных погружений.
Благодаря наличию у биостанции хороших плавсредств мы смогли охватить погружениями большой район.
Особенностью гидрологии этого участка Белого моря являются сильные приливно-отливные течения, с которыми нам пришлось бороться больше, чем с холодом и глубиной.
У южного берега острова Великий, недалеко от биостанции, находятся большие заросли губок, и нам было поручено определить границы их распространения. Здесь самый узкий участок Великой Салмы, где скорость течения достигает четырёх метров в секунду. Попытки погружений на сигнальном конце не имели успеха: сильное течение сносило подводника и не давало возможности достичь дна в нужном месте. Тогда мы применили метод погружения по якорному концу. Теперь можно было спокойно достигнуть дна и, пользуясь водорослями, камнями и даже течением, перемещаться в желаемом направлении.
Большие трудности возникали при работе на илистом грунте, когда при взятии пробы поднималось густое облако ила и сводило видимость к нулю.
Потребовалось определённое время и немало трудов, прежде чем мы научились правильно работать. Ведь в условиях невесомости, сильного течения и холода нужно было очень тщательно собирать животных, грунт и растительность с каждого разумно выбранного квадрата дна.
БЕЛОЕ МОРЕ ХОЛОДНОЕ. Два — два с половиной метра от поверхности, как правило, занимает слой наиболее тёплой воды, температура которой колеблется от 14 до 16 С. Ниже, до глубины в 10 — 12 м, расположен слой с температурой 12 — 7 С. От 12 до 25 м средняя температура воды 7 — 5 С.
В этих условиях длительность погружений была ограниченной. Рождённые в муках творчества, наши гидрокостюмы работали с полной нагрузкой и, к сожалению, все протекали. Использованная нами прорезиненная ткань не годилась для гидрокостюмов, так как секлась на сгибах. Но прошло некоторое время, и мы настолько акклиматизировались, что стали широко применять погружения просто в тёплом белье. Хочется отметить, что, несмотря на ежедневные холодные «ванны» и ветер, среди участников экспедиции не было ни одного случая простудного заболевания.
ВБЛИЗИ БИОСТАНЦИИ ПОГРУЖЕНИЯ ПРОИЗВОДИЛИСЬ С БЕРЕГА И ЛОДОК. В этих местах на каждом шагу встречаются звёзды различных видов и окраски, асцидии, офиуры, губки, актинии; из водорослей — зостера, хорда, фукусы, багрянка, ламинарии. Незабываемое впечатление осталось у нас от погружений в районах густых зарослей ламинарий. Огромные полотна листьев морской капусты, как живые, вяло шевелились на течении. Создавалось ощущение, будто находишься в лесу доисторической эпохи.
На юго-востоке от биостанции лежит большая группа островов. Около одного из них — острова Кокоиха — на глубине 14 — 18 м мы обнаружили сказочные сады распустившихся актиний. Произошло это так. Один из «зоологов» по заданию научного руководителя опустился, чтобы взять со дна количественную пробу биомассы. Было много планктона, и только перед самым дном встретился метровый слой холодной прозрачной воды. Плоское и однообразное дно покрывал густой слой серого ила. Периодически отвечая на запросы о самочувствии по сигнальному концу, аквалангист выбирал подходящее место для взятия пробы.
ВПЕРЕДИ ЧТО-ТО ЗАБЕЛЕЛО. Приблизившись, аквалангист увидел, что это камень, покрытый белыми, розовыми, светло-коричневыми и тёмными актиниями. Некоторые экземпляры достигали 30 см в высоту. Камень казался клумбой, покрытой нежными загадочными цветами. Осмотревшись, он увидел ещё множество клумб различных размеров. Всё вместе это напоминало загадочный сад в пустыне. Между камней с актиниями ползали раки-отшельники, которые при малейшем прикосновении к ним быстро прятались в свои домики — раковины. Эти места вызвали у всех нас небывалый восторг. Здесь же мы нашли несколько больших многолучевых звёзд фиолетового и оранжевого цветов и несколько экземпляров живородящих звёзд.
САМЫМ ДАЛЬНИМ НАШИМ ВЫЕЗДОМ БЫЛА ПОЕЗДКА НА ОСТРОВ НАУМИХА, расположенный восточнее острова Великий. Этот островок отличается суровой красотой. Над ним кружатся стаи чаек, крачек и уток, а море накатывает угрюмые валы на голые прибрежные утёсы. Тюлени чувствуют себя здесь полновластными хозяевами. В районе Наумихи нам удалось наблюдать экземпляр медузы с пятиметровыми нитями щупалец.
В ПОВСЕДНЕВНЫХ ТРУДАХ НЕЗАМЕТНО ПРИБЛИЖАЛОСЬ ВРЕМЯ ОТЪЕЗДА. По традиции все, кто побывал на биостанции, увозили домой в качестве сувениров засушенных морских звёзд. Занялись этим делом и мы. Во время отлива, засучив рукава и надев резиновые сапоги, за какой-нибудь час собрали на мелководье около двухсот жёлтых, оранжевых и фиолетовых звёзд. Оригинальными сувенирами оказались добытые с большим трудом и засушенные нежные беломорские губки.
ХОЧЕТСЯ СКАЗАТЬ НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ОКРУЖАВШЕЙ НАС ПРИРОДЕ.
Со всех сторон биостанцию окружает лес, раскинувшийся по невысоким, но подчас довольно крутым горам, которые начинаются от самого моря. На каждом шагу в лесу, так же как и на территории самой биостанции, встречаются крупные валуны, занесённые сюда ледниками. Нас, городских жителей, особенно поразило обилие в лесу ягод и грибов. Ягод было такое множество, что сесть на траву можно было, только предварительно съев все ягоды на выбранной площадке.
Первые дни, окончив работу, мы стремились снова к морю, но уже с другими целями. Всем хотелось проверить легенду о знаменитой беломорской рыбалке. Наши надежды нас не обманули. Рыба буквально прыгала на крючки самой примитивной рыболовной снасти. Чаще всего наш улов состоял из трески, наваги и корюшки, сильно пахнущей свежими огурцами. Вершиной нашей рыболовной удачи были пойманные на крючок две пятикилограммовые зубатки.
ДОСУГА У НАС БЫЛО МАЛО, МНОГО РАБОТАЛИ ДАЖЕ ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ. Но то время, которое оставалось свободным, старались использовать как можно полнее и веселее. Нам очень понравилась атмосфера трудолюбия и дисциплины на биостанции, поэтому с особым удовольствием мы принимали участие в общих авралах. Вместе выезжали по воскресеньям на отдалённые острова, вместе пели у костра, устраивали «олимпийские» встречи по волейболу, участвовали в самодеятельности.
Уезжали мы с биостанции, приобретя много новых хороших друзей, горячо полюбив суровую природу Севера, со страстным желанием вернуться сюда вновь.
Совместная работа учёных и подводников по изучению флоры и фауны Белого моря только начата. О первых результатах её было доложено на конференции в Архангельске в октябре 1960 года. А уже в ноябре мы получили ряд предложений от заинтересованных организаций научного и промыслового профиля по значительному расширению фронта подводных исследований глубин Белого моря и принялись готовиться к следующим экспедициям.
Научные сотрудники Академии наук СССР, Инструкторы подводного спорта, К. А. Беловинцев, А. Е. Шелест
