Счетчик ГЗ
Беломорская биологическая станция МГУ имени М.В.Ломоносова
24 мая, 2016

Мейобентос и нематоды

Рассказывают, что великий английский физик Резерфорд, принимая в свою лабораторию нового сотрудника, давал ему для начала тему работы. Если сотрудник спрашивал «А что мне по этой теме делать?», Резерфорд немедленно увольнял его.

Думаю, что Льву Александровичу Зенкевичу тем более следовало так поступить и со мной.

Потому что, получив от него после поступления в аспирантуру идею заняться мейобентосом и отдельный оттиск статейки из какого-то немецкого журнала, где описывалось устройство пробоотборника для взятия нескольких миллилитров ненарушенного слоя грунта из большого дночерпателя, я впал в совершеннейшее уныние, еще не начиная работать.

Я и слова такого не знал – мейобентос, в учебном курсе оно вроде бы и не упоминалось (может быть, как раз потому, что им никто у нас не занимался). И курса экологии у нас тогда не было.

Из полученного от Л.А. оттиска было ясно только, что это многоклеточные существа порядка 1-2 мм размером, живущие в интерстициальных пространствах донного осадка. Но в целом статья была по методике: как устроен склеенный автором из плексигласа аппаратик для взятия «подпроб» из того центнера грунта, который принесен большим дночерпателем и какова оказалась плотность мейобентоса где-то в Атлантике после применения этого приборчика к дночерпательным пробам грунта. Плотность оценивали скорее для того, чтобы проверить, насколько эффективен такой метод. Помню только, что была она невелика.

Перед началом занятий в аспирантуре был еще месяц или около того, и я поехал домой, в свой почти родной город Рязань, и там, в библиотеке местного пединститута, где все меня знали с детства, попросил реферативные журналы по биологии, выписывавшиеся институтом. Судя по всему, за много лет их никто еще и не читал.

Изучение РЖ позволило найти какие-то опорные точки, с чего хотя бы начинать знакомство с литературой.

И первую аспирантскую зиму я сидел в библиотеках, хотя по мейобентосу вообще-то было мало работ, а каких-то общих, обзорных, принципиальных сводок и монографий, насколько я помню, тогда просто не было. Или я их не нашел.

Так что первая зима аспирантуры прошла в занятиях по кандидатскому минимуму и в изучении скудной литературы. Тем не менее, из литературы я приблизительно понял, какое снаряжение мне понадобится для работы, и что-то выписал у Тани Ивановской, нашей хозлаборантки, а кое-что прикупил на свою аспирантскую стипендию в магазинах медицинского оборудования. Это были некоторые инструменты стоматолога, типа ковырялок в зубах, удобные, как я предполагал, для работы со всякой мелочью, а также здоровенный шприц какого-то уж совсем ветеринарного (лошадиного) размера. Наши стеклодувы в подвале биофака по моей просьбе отпилили у него передний конец с носиком, зашлифовали спил, и получилась толстостенная стеклянная трубка с градуировкой для взятия проб литорального грунта определенного объема. И к ней я купил в посудном магазине на ул. Кирова треугольную металлическую лопатку для резки и раздачи тортов, чтобы подсекать воткнутый в песок шприц и не допускать выпадения столбика грунта из него.

Приехав весной на ББС и получив место на веранде лабораторного корпуса, я стал присматриваться – что, собственно, можно тут сделать насчет мейобентоса?

На той же веранде сидел маститый (уже даже к тому времени) специалист по интерстициальным инфузориям Игорь Васильевич Бурковский. И, то прямо советуясь с ним, то основываясь на его неспровоцированных мною рассказах (он всегда охотно говорил о своей, действительно интересной, работе), я постепенно составил себе какую-то программу работы – что делать.

Я стал ходить по разным точкам литорали – где чистой, где загрязненной нефтепродуктами от гаражей и причалов биостанции, где прибойной, а где тихой, где песчаной, где илистой, где гравийной, втыкать свой шприц, брать осадок, а потом под бинокуляром в камере для подсчета планктона считать все живое по крупным таксонам: нематоды, копеподы, остракоды, киноринхи, олигохеты и т.д. Можно составить графики распределения численности по горизонтам литорали, можно – по глубине слоя грунта, по разным факторам среды, по сезонам года. Посмотреть, где каких групп больше, какова соленость интерстициальной воды, в которой они живут, и так далее.

Но мне эта арифметика была как-то не особо интересна. Мне хотелось больше зоологии, а не экологии, хотелось досконально разобраться в какой-то группе, как Бурковский разобрался с инфузориями.

Вообще к тому времени на ББС и вокруг нее уже складывалась какая-то «группировка мейобентоса»: кроме Бурковского, на одной из веранд сидела Люда Бондарчук (кажется, аспирантка ИОАНа), занимавшаяся литоральными диатомеями.

С ее слов (не знаю, успела ли она эту цифру опубликовать) по биостанции пошла молва, что по калорийности диатомовых, живущих под каждым квадратным сантиметром литорали, песок равен шоколаду.

И мы стали ходить по литорали с некоторым уважением к этому пропадающему под ногами шоколаду. Правда, через некоторое время выяснилось, что Люда ошиблась в расчетах на пару порядков.

Однажды ко мне на веранду зашла Наталья Михайловна Перцова, поинтересовалась, как идут дела, я сказал, что хотел бы заняться подробнее какой-то одной группой. На что она сказала:

«Ну, какой группой? Не возьметесь же вы заниматься нематодами?» Естественно, я из духа противоречия решил заниматься нематодами.

И, честно говоря, меня привлекало еще и то, что ими никто в моем кругозоре не занимался. Конечно, это означало, что не с кем будет посоветоваться, но зато ни я не буду конкурентом для кого-то, ни этот кто-то не станет конкурировать со мной.

Наловил иголкой под бинокуляром какое-то количество нематод и законсервировал в формалине или спирте в «семечках» (так называли малюсенькие пробирочки из отрезков стеклянной трубки с запаянным одним концом). И, вернувшись осенью в Москву, начал рыться опять же в литературе — что и как со свободноживущими нематодами делают.

В 1-м томе «Руководства по зоологии» есть глава о нематодах, и я с нее начал. Но, что странно, если для всех других глав указаны авторы, про эту сказано только: «под редакцией проф. Л.А.Зенкевича». Лишь много позже я узнал (уж не помню, откуда), что автором был И.Н.Филипьев, основатель науки о морских свободноживущих нематодах, насколько я помню, вообще в мире и уж точно – в России. Но к моменту выхода «Руководства по зоологии» он был арестован.

Милейшая Лена Вальтер, узнав, что я собираюсь заняться свободноживущими нематодами, подарила мне их определитель из знаменитой серии «Животный мир Германии и сопредельных стран», выходившей в 30-е годы ХХ века. Германия в те годы, как позже Советский Союз, граничила с тем, с кем сама захочет, поэтому географический охват определителя был довольно широк. Более полезным оказался определитель морских нематод из тоже немецкой серии «Фауна Северного и Балтийского морей» Схурманс-Стекховена, который я нашел в библиотеке ИОАНа. Кто-то из знакомых сотрудников этого института мне его взял на свой абонемент. Никому больше в Москве эта книга была не нужна, так что я смог ею пользоваться долго.

Вообще по библиотекам пришлось побегать – многое я нашел в Ленинке, кое-что – в библиотеке биофака, но приходилось бывать и в ВИГИСе, и во ВНИРО, и в МОИПе, и в ВАСХНИЛ… Тогда (не знаю, как сейчас) можно было во дворе старого здания Ленинки заказать фотокопии на пленке любой научной книги из фондов библиотеки, и это было очень удобно, т.к. эти пленки я мог потом читать под бинокуляром на ББС, не таская с собой объемистые книги или еще более объемистые их ксерокопии. А в ВИНИТИ можно было заказать в таком же виде или на микрофишах любую статью, отраженную в РЖ «Биология», причем это можно было сделать и прямо с ББС. Заказ присылали из Москвы наложенным платежом в Пояконду.

Незадолго до завершения моей научной карьеры я еще успел за свой счет съездить в командировку в Ленинград, в ЗИН АН. Никаких следов конкуренции между зоологами Москвы и Ленинграда, о которой там много говорили, я не увидел. Ко мне отнеслись очень гостеприимно, а я только поражался, как ленинградцам удобно работать: богатейшая библиотека института имела все, за чем я бегал по всей Москве, и многое, чего в Москве вообще не было. А рядом находилась еще ценнейшая библиотека АН СССР (коротко – БАН, и нередко в институте можно было услышать: — А где такой-то? – Он в бане).

На привезенных с ББС зафиксированных образцах я быстро научился делать препараты нематод, и стал их определять, начав с тех, что покрупнее.

Насколько я помню, первыми поддались определению Pontonema vulgare и Enoрlus brevis. А там понемногу пошло. Следующим летом я уже более или менее уверенно определял нематод прямо на месте, сидя на ББС. И у меня даже появились подопечные – Володя Малахов и Алеша Чесунов.

К сожалению, в 1972 году по состоянию здоровья и по некоторым другим привходящим обстоятельствам мне пришлось уйти с ББС, на том моя работа с нематодами и прекратилась. Все эти усилия закончились, в общем-то, ничем, у меня осталось впечатление недоделанного дела, за которое я взялся, не оценив свои силы, а может быть, не оценив и возможности ББС. Но тогда мне было вполне интересно, я был увлечён этим занятием.

Помнится, идея насчет определения одного вида пришла мне вдруг во время антракта на спектакле Театра Сатиры, т.е. я об этом думал постоянно, и однажды я с гордостью сказал жене, что я – единственный человек в мире, кое-что знающий о нематодах Белого моря.

Хотя вскоре выяснилось, что в ЗИНе, в Ленинграде, есть аспирантка Гальцова с примерно той же темой.

В заключение должен подчеркнуть, что все вышеизложенное написано без какой-либо опоры на документы, а только по памяти, которая у меня весьма слаба. Говорят, можно дожить до того, что начинаешь напрочь забывать, что произошло вчера, зато в памяти ярко всплывают картины далекого прошлого. Но я пока до такого не дожил, поэтому прошу извинения за возможную дезинформацию – я не нарочно.

Фролов Юрий Михайлович, в 1967 – 1972 работал на ББС МГУ научным сотрудником, автор первого списка нематод ББС МГУ*, ныне – редактор журнала «Наука и Жизнь».

*Фролов Ю.М., 1972. К фауне свободноживущих нематод Белого моря // Комплексные исследования природы океана. Т. 3. С. 254–256.

Последние новости